Спускаюсь к Западной Двине
Спускаюсь к Западной Двине,
где вод поток струит неслышный -
сама История здесь дышит,
святое шевеля во мне.
Прозренье деется уму;
мой взор к веков истокам ясен:
вот где-то здесь топил Герасим
многострадальную Муму...
Давно о воды камень стёрт,
что был привязан к тонкой шее -
тем саркастичней, тяжелее
свинцовое движенье вод,
во кои малую нужду
справлял перед дуэлью Пушкин,
бубня под нос себе частушки -
те, что потомки не прочтут...
На этом пне сидел Толстой.
Чесал браду себе расчёской
и зубьев редкие бороздки
зрил в зеркале воды речной...
Проплыл, пуская пузыри,
Толстого мимо Достоевский...
Толстой, конечно, слышал всплески,
но он в браде бороздки зрил.
...Теперь и тут и там мосты...
Их контур - коннозубоскальский...
Не здесь ли где-то Пржевальский
коня вынашивал мечты?..
И не отсюда ли Колумб
отправился искать свой берег
затем, что свято в него верил
и в спор на это ставил зуб?..
...Теперь мосты и там и тут...
И я свой зуб на то поставлю,
что сам себя не обесславлю,
что всё потомки переврут...
История горит в огне
пожара жизни скоротечной,
а я в ней шастаю беспечно,
как рыбка в Западной Двине.
|