Стиснув зубы, держался, что было сил...

Стиснув зубы, держался, что было сил,
Чтоб на тёплом плече твоём…
(Ты прости: разрешенья не спросил,
Снова принявшись за своё.
Да и, впрочем, какой тут может быть спрос,
Что не бравшему отдавать?)
…Не заплакать, чтоб этих чистейших слёз
Никому не пришлось увидать.
Боже правый, чьей это злой рукой
Сделано, ответь, чьей рукой?
Уходил тогда я не от такой,
Не такой, совсем не такой.
Боже мой, всемилостивый, скажи;
Всё уже давно позади:
Почему не позволил с ней рядом жить,
Уберечь её, оградить?
Ну ответь, ответь же мне: почему
В этот исчерно-черный час
Ты не отдал другу её моему?
Мне б спокойней было сейчас
Жить вдали, тихонько её любя…
Но подкрался в ночи как тать.
Может другу я смог бы отдать тебя,
Но отнявшему другом не стать,
Если б мне слепца Тиресия дар
Боги дали тогда, на миг!
Ни за что б тому тебя не отдал
Напролом бы шёл, и ломил,
И крушил бы всё на своём пути,
Перед собой лишь тебя одну
Видя: или не дал бы тебе уйти,
Или б шею тебе свернул…
А теперь - одно проклятое "бы" -
Безысходности вензеля;
К сожаленью, мы так часто слабы,
Мы, поём, где надо стрелять,
Мы забыли диких предков закон:
Мёртвой хваткой в горло врагу.
Уповаем на почту и телефон
И теряем… Потом в загул,
Топим в пьяном угаре свою тоску
И глотаем молчком слезу…
Дальше всё понятно и дураку:
Проигравшим место внизу;
И спустившись на самый нижайший низ,
Из постели скачем в постель,
Не запомнив порой ни имён, ни лиц
Одиночных своих гостей
И с одной, с другою, с третьей… с любой
Мы по-скотски из ночи в ночь
Топчем это светлое имя - любовь,
И пинаем и гоним прочь…
Но однажды встанем из-за стола
И дешёвок разгоним всех,
А она ведь никуда не ушла,
Вот же рядом, во всей красе.
Видно не уйти, коль была она,
А она ведь была, была
И осталась; и верно, только одна
Навсегда - вот такой расклад.
Сколько не тасуй, сколько не сдавай
Вечным Германном - всё равно
Выпадает дама всё в ту же масть
И другого здесь не дано.
Не дано другого, и ни того
Не дано, но ведь надо жить,
Надо жить, дружок, только и всего,
У холодной чужой межи,
И глядеть как там, за этой межой…
Да, вот так, хотя бы глядеть.
Трудно жить и знать, что там ты чужой,
И смеяться, любить людей,
Песни петь, зарываться в траву лицом,
И идти дорогой прямой…
Но когда предстану перед творцом,
Я скажу ему: "Боже мой!
Я дошёл к тебе из мирской суеты,
Чтоб склониться перед тобой;
Трижды, тридесять раз буди славен ты,
Подаривший людям любовь!

18.04.89 г. 4:45