Глава XIV. НАШИ ГАРАНТИИ
Это - она - мне - говорит:
- ...Я бы даже хотела, чтобы все женщины... ну хотя бы нашего города... познали это счастье - быть с тобой, мой Бог!
Все женщины!.. Я бы тоже этого хотел. Но я думаю о другом. Я думаю о том, что цепная передача на велосипеде - не самое лучшее техническое решение. Не проще ли во втулке заднего колеса разместить храповик с осевым редуктором и без всякой цепной передачи приводить его во вращательное движение подпружиненными рычагами-педалями! Моё воображение рисует чертежи, и я уже вижу изящную конструкцию велосипеда с рамой без каретки; с педалями, идущими прямо от оси заднего колеса.
- Но только по одному разу, - говорит любимая.
- Что по одному разу? - переключаюсь на неё.
- Быть с тобой.
- Это как?
- В постели. А потом - пусть мне завидуют!..
- Мне никто не нужен... Я только тебя люблю, - успокаиваю любимую, она ведь именно это хотела услышать.
Все женщины по одному разу... Городок наш - триста тысяч, прекрасная половина, пусть, - сто пятьдесят; пусть полноценных - треть; итого пятьдесят тысяч. Чтобы, скажем, за год отработать такую барщину - это получается по сотне, а то и по полторы в день! Ну, спасибо тебе, любимая, на добром слове!
А вообще, конечно, женщин у мужика должно быть много: хороших и разных. И я уже растворяюсь в этой блаженной мысли, забыв про велосипед. И пусть бы растворился, так ведь нет! Не спится любимой...
- Ты не рассказал, что было на родительском собрании.
- Собрание, как собрание...
- И все-таки...
Вообще-то я заслужил полное право на покой и могу уже ничего не отвечать. Но, я докладываю рыбьим языком при засыпающем разуме о каких-то сложностях школьной программы, о каких-то педагогических проблемах... И вот уже речь откалывается от меня без всякого контроля со стороны сознательных органов, превращаясь в сущий бред. Смешав педагогику с говном, я вдруг начинаю плести любимой, что примерно с такой диспозицией я и выступал на родительском собрании, чем, мол, разбил присутствующих на две оппозиции, в следствие чего был срочно вызван директор школы и какие-то представители из министерства просвещения, которые в свою очередь тоже поделились на два непримиримых лагеря, образовалась полная революционная ситуация, народные волнения, всеобщая мобилизация, нарушение прав человека... Храповик с педалями... Колесо с лопастями... Лопасти нагнетают воду в колесные ниши, которые формируют реактивную струю. Колёсные ниши можно сделать из футляра от скрипки. И не надо никакого гребного винта! Испытывать амфибию на плаву будешь ты, Люська. Пусть испытывает! Заводи, поехали! Да не туда! Там же водопад! Люська! Поворачивай! Ну Люська. Ну как - кто такая. Негритянка. Да, она будет первая. Ложись, бабы, в одну линию вдоль берега, ноги на ширине плеч. А Люська без очереди. Да, блатная. Она амфибию испытывала. В очередь, все в очередь! Ну и что, что жена. И до тебя дойдёт, ступай в хвост. Они потом завидовать будут. Женщины! Без паники! Всем хватит... Да не давите же вы меня так своей грудью! Не буду я Вам больше дырок сверлить...
- Давай придумаем знаки оповещения, - говорит вдруг любимая, беспардонно разрушая своим шепотом тропическую оргию. Я еще хватаю некую связующую соплю, чтобы удержать спермоточащее наваждение, но любимая уж надо мной ликом нависает.
- Что придумаем? - жалобно отзываюсь я.
- Знаки оповещения. Ну, как мы будем опознавать друг друга в следующих наших жизнях. Ведь нам обязательно надо быть вместе. Всегда. Правда?
- Правда... Даже если, согласно Гофизу... - тут я окончательно просыпаюсь и, дабы бессознательное выглядело нарочитым, чем, как я полагаю, можно спастись, вдруг начинаю петь:
- Мы, конечно с тобой разминемся... Я тебя никогда не увижу... - и замолкаю.
- Нет, любимая, - говорю я минут десять спустя. - Это невозможно. Мы не встретимся.
Ещё через минут несколько:
- Представь себе двух червяков, с завязанными глазами, которые выползают на поверхность планеты в случайных широтах и ставят себе задачу найти друг друга. Где гарантия, что им так повезет? Наши гарантии ничуть не больше
- Любовь - наши гарантии. - прошептала любимая, чуть не плача.
- Девочка моя, - оборачиваюсь на неё, - Я тебя разочарую. Я открою тебе страшную тайну. Души не возвращаются на Землю...
- Возвращаются. Просто в это нужно верить. И мы обязательно должны найти и узнать друг друга. Ведь ты этого хочешь, правда?
- Погоди-погоди, - говорю я, осенённый, - это ведь так просто!
- Просто?
- Да нет, я о другом. Я, кажется, просёк, как была устроена эта амфибия...
- А как же я? - потерянно спрашивает любимая.
- Стоп-стоп-стоп, - говорю. - Отставить всяческие проявления мелкобуржуазной мягкотелости! Насчет нас с тобой - ещё проще, чем амфибия.
Любимая не понимает.
- Пароль, - говорю я компетентно, - Нужно придумать пароль, делов-то! И забить его гвоздями в подкорку.
Теперь любимая снова зависает надо мной. Я категоричен:
- Ничего не знаю. Все женщины и только по одному разу. Вы, мадам, уже были.
- А я знаю, что мы встретимся, - страстно шепчет любимая...
И мы опять пьем кофе из люменевой кружки. Мы всегда пьем кофе после того как. Если только в доме есть кофе.
Вот я делаю последний глоток и говорю компетентно: - Итак, запоминай: "Молоко закисает в полночь." Это секретное слово пароль. Запомнила? Повтори. И никому не рассказывай в этой жизни. Если в следующей вспомнишь, и если таковая возможна, то мы с тобой обязательно встретимся и узнаем друг друга.
- Молоко закисает в полночь, - шепчет любимая, - А ответ?..
- Ответ?.. Ну... пусть будет... "Свинья науке не подвластен!" И на сегодня - всё. Я тебя умоляю.
| 
