Глава X. РОДИТЕЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ

Я знаю, что моей дочери двенадцать лет и что учится она в пятом классе. Школа с музыкальным наклоном. Древняя школа. Потому и наклонилась...

Несколько раз я бывал в этой школе и даже лично знаком с её директором.

Кабинет директора закрыт.

Я брожу по гулким школьным коридорам и нигде не нахожу никакого родительского собрания.

- Дядя, отгадай загадку, - подбегает ко мне куцый мальчуган. - Что такое яблоко?

- Фрукт, - говорю я, но сомневаюсь в своих познаниях: а вдруг овощ?

- Сам ты фрукт, - говорит мальчишка. - Яблоко это потенциальный огрызок.

Я в восторге:

- Ты в каком классе учишься?

- Хуй тебе! - говорит тот и убегает.

Смотрю на часы - четверть часа как должно было начаться родительское собрание. Но я уже всю школу обследовал и нигде его не нашёл. Вполне допускаю, что дочка дала дезинформацию. Махнув на это дело рукой, отправляюсь восвояси. В вестибюле, у самой входной двери, мне навстречу случается запыхавшаяся женщина.

- Вы почему на родительское собрание опаздываете?! - наезжаю я на нее со всей строгостью своего голоса (это у меня непроизвольно так получается, с отчаянья последней надежды, вроде - разведки боем).

- Ох-ох-ох, - теряется та и суетится.

- В каком классе ваш ребенок учится?! - пуще прежнего негодуюя.

- В пятом "г".

- "Г", говорите? - я не уверен, что моя дочь учится именно в "г" классе, но что в пятом - это точно.

- "Г"

- Ну так быстренько давайте! И чтоб вы мне больше не опаздывали!

Женщина несётся как угорелая, а я, вроде как бы не торопясь, следую за ней. Будто я - директор или зам какой. Она - в класс, и я - в класс. Так и есть: налицо родительское собрание! Вхожу, здороваюсь с достоинством и сажусь на свободное место у окна, рядом с дамочкой педиатрического вида.

Вот сижу себе среди редких пап и обилия мам за партой, упираюсь коленями в неудобные доски. Училка - полная зануда - трындит о сложностях школьной программы, называет фамилии учеников, отличившихся в ту или иную сторону. Дочь мою, однако, никоим образом не склоняет. Ну так оно и должно быть, умозаключаю я, - ибо девочка моя не отличница никакая, хотя и отнюдь не безнадежная. Я думаю о Люське: почему её не было на репетиции? Репетиция - дело святое. Только справка из морга может быть оправдательным документом неявки на репетицию - так худрук говорит. Нет-нет. Прочь дурные мысли! Толкаю локтем соседку по парте:

- Что Вы делаете сегодня вечером, мадам?

Та смотрит на меня выскочившими из орбит педагогическими глазами, и я читаю в них истерический крик: "Да... Да Вы с ума сошли! Да как Вы можете?! Где Ваша нравственность, родитель?! Что у Вас на уме?! Вы где находитесь?!.."

Мне стыдно. Её взгляд сверлит меня насквозь, и тогда я, выкручивая пальчиком на парте, оправдываюсь виновато:

- Извините, - говорю. - Это я, конечно, редьку сморозил... Просто, хотел предложить поебаться... Нет-нет! Я не настаиваю. Как Вам будет угодно...